11 января в возрасте 95 лет скончался Милан Эрцеган, возглавлявший Международную федерацию борьбы (FILA) c 1972 по 2002 г. Лучше любых цифр и регалий о жизни, в которой была война, любовь и большое служению делу, рассказал сам Милан Эрцеган. WRESTRUS.RU публикует последнее интервью великого руководителя, которое он главному редактору АСИ "Весь спорт" Андрею Митькову специально для журнала "Чемпион Клуб" во время чемпионата мира-2005 в Будапеште.

11 января в возрасте 95 лет скончался Милан Эрцеган, возглавлявший Международную федерацию борьбы (FILA) c 1972 по 2002 г.  Лучше любых цифр и регалий о жизни, в которой была война, любовь и большое служению делу, рассказал сам Милан Эрцеган. WRESTRUS.RU публикует последнее интервью великого руководителя, которое он главному редактору АСИ "Весь спорт" Андрею Митькову специально для журнала "Чемпион Клуб" во время чемпионата мира-2005 в Будапеште.

На чемпионате мира в Будапеште Милан Эрцеган почти ни с кем не общался. Ему сейчас с большими усилиями дается каждое движение, каждое слово. Сказываются возраст, проблемы со здоровьем и – личная трагедия. 15 мая 2002 года умерла супруга Милана Эрцегана, Десанка, с которой он прожил больше 50 лет. Тем не менее, на интервью для «ЧемпионКлуба» почетный президент FILA согласился, не раздумывая. «Ваш журнал очень интересный. И очень нужный для борьбы». Надеемся, комплимент не был дежурным. Хотя бы потому, что был сказан на русском языке.

- Русский язык вы выучили, многие десятилетия общаясь с советскими борцами?
- Раньше. Во время второй мировой войны. Я был партизаном. Во время подготовки и проведения операции по освобождению Белграда осуществлял связь между Народно-освободительной армией Югославии и армией маршала Федора Ивановича Толбухина. Русскому языку меня научили советские солдаты. И нет только цензурному (улыбается). Специально я ваш язык не учил, говорю на нем хуже, чем на французском, немецком, английском и тем более родном, сербском. Хотя с советскими, а последние годы с российскими борцами, тренерами я всегда старался говорить по-русски. 

 

«Патриот, коммунист, но не политик»

- Вы прожили большую и интересную жизнь. Какие события накануне 90-летия вспоминаете в первую очередь?
- Всю мою жизнь (начинает говорить после долгой, почти минутной паузы)… я имею в виду сознательную жизнь… можно разделить на три фазы. Первая – это участие во второй мировой войне, борьба за свободу своего народа и других народов Европы. Вторая, которая началась сразу после войны и продолжалась очень много лет – работа на благо любимого вида спорта. В Международной федерации борьбы я был генеральным секретарем, потом президентом… Провел там почти 50 лет. И за все эти годы ни разу не получал зарплату. У нас… у нас с вами и с другими социалистическими странами существовало очень хорошее понятие: работа на общественных началах. В международной федерации я всю жизнь проработал на общественных началах. Потому что очень любил борьбу, старался принести ей пользу. Я очень рад, что первые две фазы своей жизни я находился с советскими людьми. Рядом и вместе. Ну, а третья фаза моей жизни началась в 2002 году, когда умерла моя супруга, моя любимая Десанка. Тогда принял решение, что уйду из международной федерации.

- Почему после освобождения Югославии и окончания второй мировой войны вы стали заниматься спортом, а не, например, политикой? Ведь вы были одним из ближайших сподвижников Йосипа Броза Тито, лидера коммунистической партии Югославии и руководителя СФРЮ.
- Сам я никогда не занимался борьбой. Хотя как все дети бегал, играл в мяч… Так получилось, что после войны я пошел по спортивной линии. Но я всегда был верен коммунистическим, социалистическим идеалам. Мы воевали вместе с Йосипом Брозом Тито… Я верил ему, верил каждому его слову, всегда его поддерживал – как все люди в Югославии. Я также часто присутствовал на приемах, которые он проводил. И хотя в период правления Тито отношения между Югославией и СССР были самыми разными, от романтических до трагических, я никогда не относился к советским людям лучше или хуже. Потому что я всегда относился к ним очень хорошо, лучше, чем к кому-то еще. Потому что я не занимался политикой (улыбается). Я был и остаюсь патриотом – своей страны и своего вида спорта, коммунистом, но я никогда не был политиком.

- Трудно даже представить, какой трагедией для вас стало распад социалистического лагеря, развал СССР, война в Югославии…
- Вы не сможете этого представить, даже если очень сильно постараетесь… Но чтобы не думать о плохом, я часто вспоминаю о хорошем – что было раньше. Это было хорошее, здоровое время. Социалистический лагерь, который существовал еще 20 лет назад, гораздо лучше капитализма, который сейчас везде. Уже только потому, что обеспечивал всем людям веру в силу мира. Повторю, что уже говорил: я до сих пор верен коммунистическим идеалам. 

- Вы также являлись ближайшим соратником бывшего президента Международного олимпийского комитета Хуана Антонио Самаранча, который был высокопоставленным чиновником в фашистском правительстве Франко. У вас с ним не было идеологических споров? 
- Мы действительно общались  очень много раз – и продолжаем общаться до сих пор – но никогда не затрагивали прошлое друг друга. Всегда говорили только о борьбе и олимпийском движении в целом. О реформах, которые прошли и еще должны пройти. Я всегда горячо защищал позиции борьбы. До сих пор считаю, что семь весовых категорий, которые существую сейчас – это мало. Самое нормальное число категорий – это 10. Ведь борьба – это не какой-то пинг-понг. 

-  А разве в последние годы совместной работы в МОК маркиз Самаранч не приветствовал вас в шутку одной и той же фразой: «Мой друг, мы с тобой в МОК – как два динозавра. Ты – последний коммунист, а я – последний фашист»?
- Кто вам об этом рассказал? Сам Хуан Антонио Самаранч? Ну, раз он так сказал, значит, пусть будет именно так. 

 

«Орден Дружбы – самый дорогой»

- Вы всегда по-особенному, по-отечески относились к советским, российским борцам. Почему?
- Во-первых, потому что это представители братского, дружеского народа. Я всегда считал их – близкими, родными людьми. А как можно пройти мимо родного человека, чтобы не обнять его, не спросить о здоровье супруги и детей, не угостить конфетой?! А во-вторых, потому что они были очень сильными спортсменами, развивали наш общий вид спорта. При этом все остальные страны работали против вас, старались победить СССР и Россию любой ценой, любыми способами. Конечно, как президент международной федерации, я очень внимательно следил за соблюдением правил борьбы и правил честной игры. В СССР и России всегда было много сильных борцов, но они требовали защиты. Кстати, если мы уже заговорили о России… У меня есть все основания считать, что не только я отношусь к вашей стране с любовью и почтением, но и она ко мне – тоже. Совершенно искренне признаюсь: самой дорогой наградой из всех, которых мне вручали, а вручали мне награды не так и редко, я считаю – российский Орден Дружбы. Я получил его еще в 1998 году.

- А к кому из наших борцов вы питали особые чувства?
- К Виктору Игуменову, Ивану Ярыгину, Юрию Шахмурадову, Сергею Белоглазову, Александру Карелину… Все они представляли, в моем понимании, модель идеального борца. Среди тех, кто выступает сейчас, особенно восхищаюсь Бувайсаром Сайтиевым. Он находится на недосягаемой высоте!

- Наталья Алексеевна Ярыгина, вдова двукратного олимпийского чемпиона Ивана Сергеевича Ярыгина рассказывала, что ваша покойная супруга Десанка, встречая на международных соревнованиях советских борцов, давала им деньги со словами: «Купи подарки жене и детям…» Она знала, что суточные в СССР были мизерными, и всегда старалась помочь.
- Я не знаю этого точно… Но готов поручиться, что она очень любила Москву, Россию, всех ваших людей. Она дружила и с Ваней Ярыгиным, и с его супругой Наташей. Как только появлялась такая возможность, приглашала в наш дом русских борцов. Думаю, у нас в итоге побывали все ваши чемпионы (улыбается). Скажите, а Наташа правда вспоминала об этих эпизодах?.. Значит, не только я храню добрую память о Десанке?.. Для меня очень важно это знать, особенно сейчас… Десанка действительно была светлым, добрым, чутким человеком. Если кто-нибудь считает, что я чего-то добился в жизни, был полезен борьбе, он должен знать: это только благодаря своей супруге. Я знаю, иногда бывает, что жены ругают мужей: ты все время проводишь на работе, совсем не бываешь дома… Ничего подобного Десанка мне не сказала ни разу! Хотя вы понимаете, работа президентом международной федерации не может быть спокойной и размеренной. Даже переезд в Швейцарию, где находится офис федерации, она восприняла спокойно. 

- У вас действительно была фантастическая история любви? Правда, что вы спасли свою будущую супругу из фашистского концлагеря?
- Мы любили друг друга – разве это повод называть нашу историю фантастической? А про концлагерь и вовсе легенда. Хотя Десанка и ее семья во время войны действительно пострадали. Семья была очень обеспеченная. Когда фашисты заняли город, они пришли к ним, забрали все драгоценности, картины, а потом и вовсе выгнали из большого дома в маленькую комнату. Это было действительно тяжелое время… Конечно, я сожалею, что в тот момент меня не было рядом с Десанкой. Но познакомились мы уже после войны. 

 

«Последний раз на русской земле»

- Как вы живете сейчас? 
- После смерти Десанки я совсем расклеился (виновато улыбается). Проблемы со здоровьем. Я перенес операцию на сердце, сломал спину… Теперь, чтобы чувствовать себя более-менее нормально и хоть как-то передвигаться, мне каждый день необходимо делать 45-минутный сеанс гимнастики. Я живу один. Из дома почти не выхожу. Зато очень много читаю – и газеты с журналами, и книги.

- А чем занимаются ваши дети?
- У нас с Десанкой не было детей. Так распорядился Бог… Но мы все-таки воспитали одного хорошего человека – сына брата моей супруги. Когда ему был всего один год, его мать умерла. И Десанка забрала его к нам, очень много с ним занималась. Я тоже, как только выдавалась свободная минута, спускался из своего кабинета, чтобы поиграть с малышом. Сейчас он очень уважаемый человек, врач-гинеколог. Я очень горжусь им, потому что тоже принимал участие в его воспитании. 

- Однако вы продолжаете следить за борьбой!
- Чемпионат мира в Будапеште – последний, на который я приехал. Это совершенно точно. А последним чемпионатом Европы станет московский, который пройдет в апреле 2006 года. Мои русские друзья уже пригласили меня. И если все будет в порядке, если не подведет здоровье, я обязательно приеду. Приеду не для того, чтобы посмотреть борьбу. Смотреть борьбу, которая есть сегодня, лично мне совершенно не интересно. Особенно – классическую, греко-римскую борьбу. Я всегда любил эмоции, красивые приемы, какие-то неожиданные тактические решения. И я с горечью говорю, что ничего этого в борьбе не осталось. Толкаются, поднимают друг друга по свистку… Разве это борьба? Это не борьба. Потому что в ней не осталось борцовского духа. Однако я пытаюсь оставаться оптимистом. Пока выступают российские борцы, борьбе не умрет окончательно. Очень приятно, что они продолжают побеждать, выигрывать медали, как бы не менялись правила. И при этом показывают лучшие образцы.

- Вы так и не сказали, зачем обязательно приедете на чемпионат Европы в Москву – если не посмотреть борьбу?
- Последний раз пройти по русской земле. Поклониться ей за все… Мне уже 90 лет…

- Знаю, что все борцы мечтают приехать к вам на 100-летие!

- Не смешите… Я прожил счастливую жизнь. Я не имею никаких обид на прошлое. Но также не имею никаких амбиций и планов на будущее. Историю теперь пишут другие. А я просто жду окончания жизни.

http://www.wrestrus.ru/